Управляющий Банка Англии Марк Карни просит Банк международных расчетов (BIS) помочь разобраться с причинами произошедшего в пятницу – когда за две минуты фунт подешевел с $1,25 до $1,1819. Это произошло в 7.07–7.09 по гонконгскому времени, когда торги в Нью-Йорке уже закрылись, а в Азии только начинались. К 7.39 фунт стоил $1,24.
Трейдеры, опрошенные Bloomberg, полагают, что могла иметь место ошибка (так называемый «жирный палец» – когда трейдер ошибается в количестве нулей), которую на фоне низкой ликвидности усугубили компьютерные стратегии. Когда фунт стал дешеветь, машины перестали его покупать. «Причина этого flash crash не в фундаментальных показателях, а в недостатке ликвидности», – сказала Bloomberg стратег Nordea Аурелия Аугюлите.
В это время на рынке нет банков, рассказал гендиректор торговой платформы Fastmatch Дмитрий Галинов, сделки совершают брокеры, торгующие на собственные средства: «То же самое было во время Brexit, при высокой волатильности небанковских игроков больше, чем банков».
И без этих скачков за прошлую неделю фунт подешевел на 4,2%, а с момента, когда Великобритания проголосовала за выход из ЕС, – на 16%. «Фунт в состоянии свободного падения, никто не хочет иметь с ним дела», – говорит Аугюлите. «Это сигнал тревоги, – отмечает стратег Santander Стюарт Беннетт, – пострадает и британская экономика, и финансовый сектор».
К концу года фунт будет стоить $1,2, к концу 2017 г. – $1,1, сказал FT главный валютный аналитик HSBC Дэвид Блум: «Ранее фунт был простой валютой, которая торговалась на циклических событиях и статистике, но теперь он превратился в политическую и структурную валюту». Блум сравнивает происходящее с фунтом с пятью стадиями принятия горя: отрицание и слухи о втором референдуме, затем гнев с утверждениями о несправедливости голосования, затем торг с аргументами, что, возможно, Brexit не так уж и плох для Британии, – и вот депрессия, ударившая по фунту.
По словам Блума, фунт сейчас в официальной оппозиции по отношению к британской политике. Премьер Тереза Мэй неделю назад недвусмысленно дала понять, что контроль над эмиграцией для нее важнее доступа страны к европейскому рынку. Канцлер Германии Ангела Меркель заявила в ответ, что «легких переговоров не будет», а президент Франции Франсуа Олланд – что Великобритании придется заплатить определенную цену за выход из ЕС.